Фрагмент 40 (220), декабрь 2000

Доводилось ли Вам когда-нибудь бывать в Стране Свободного творчества, где текут реки из меда и молока? Знаете ли Вы, с каким упорством противостоят друг другу на стр. “КРАБа” две команды? Одна из них одета, конечно, в красное, соперники, естественно, в белое, и оба коллектива играют для зрителей, простите, для читателей с полной самоотдачей. Если Белая команда атакует ворота соперника неукротимыми циклонами, то получает обратно не менее солидными антициклонами. Если Красные обычно активизируются весной, то будьте уверены, осенью Белые возьмут свое.

Успех и той и другой команды в немалой степени зависит от вратарей. На воротах Красных стоит дед Мороз Вася, защитник общественных интересов в пространстве, на Белых – гл. волшебник Алексей Первый, поборник частных инициатив. Вратарская зона Васи – это Северный полярный круг пространства, Белых – Южный полярный круг.

О правилах достаточно, а теперь о самой игре. В Санта-КРАБору приходит немало писем с просьбами поподробнее рассказать о том, что же все-таки произошло с республикой Неделька и почему девчонки пропали со страниц “Красного и белого”?

Конечно, расскажем: и пусть наш мудрый прокуратор грамотно составляет для гл. волшебника протоколы, ну а дураки, дураки пишут – приколы. В Приколах Парголовских Дураков Питер Квасов берется за перо, чтобы написать сказку “Затмение Солнца” о Недельке, а еще ранее в Приколах Вы могли прочитать “Новогоднюю сказку” об истории пространства и “Горбун” о Шафрановой революции.

Итак, жили-были, не тужили наши литературные персонажи не в тридевятом царстве, а в КРАБовом пространстве…

В августе по Санта-КРАБоре поползли слухи, и стало всем известно о проделках Тани Бедаревой, которая якобы не всем, а возможно и не всегда, высылает фото кумиров, в которых население пространства остро нуждается.

Фрагмент 41 (221), декабрь 2000

Однако гл. волшебник уверен, что заслуги Тани перед Страной Свободного творчества, как великой индивидуальности и яркого лидера Белой команды, перевешивают все ее маленькие ошибки. Поэтому волшебник готов предоставить Тане убежище от критики в своих владениях за тропиком Козерога, а конкретнее – в Аргентине. Кстати, Таня Бедарева недавно вышла замуж, с чем ее и поздравляем. Прямо со страниц “КРАБа” и под венец, это круто!!!

Напомним, после того как атака Белых захлебнулась в результате Шафрановой революции, и Таня Бедарева потерла всю власть, вперед кинулись Красные. Это почти по кулинарному: переворачиваете блинчики слева направо, а затем наоборот справа налево. В авангарде Красной контратаки пошла республика Неделька, раскрутившаяся в эпоху Романтизма. Оборона Белых попыталась сделать все возможное и невозможное, чтобы подставить им ножку, а точнее помочь вернуться с небес на землю целыми и невредимыми.

Как известно, росту популярности девичьей семерки на стр. КРАБа в немалой степени способствовала председатель Законодательного собрания пространства – Захарова Екатерина. Девушки стали частыми гостями башни Льва и, гоняя в Санта-КРАБоре чаи с сахаром, они получили необходимое ускорение в раскрутке.

Итак, творчество Недельки заполнило все стр. КРАБа, ни один номер не обходился без разнообразных фото семи привлекательных див – Алиева Эльмира, Бондаренко Марина, Измакова Мария, Эспозито Татьяна, Акунина Анна, Кузнецова Юлия и еще одна незнакомка.

Недельку в полном составе можно было лицезреть в одном из клипов “Отпетых мошенников”. Глобализация творчества Недельки задевала очень многих, особенно яростно против Неделек выступал поэт-анархист и критик, нет, не Ляпис Трубецкой, а Алексей Федорофф. Волшебник ждал крупных ошибок Красных. Постепенно девушки принялись халтурить, поговаривали об увесистом проценте плагиата в их творчестве.

Фрагмент 42 (222), декабрь 2000

Волшебнику необходим был лишь сигнал, и он получил его. Алексея Первого вести застали в море Росса близ Антарктиды, где он выстроил гигантский Антарктик Опера из розового стекла. Особенно своей красотой наблюдателей поражали витражи в верхней части, с розовыми фламинго, а по нижнему контуру с ягнятами, некогда населявшими суровые острова субантарктики. Волшебник очень любит вокальное искусство и, чтобы опробовать акустику Антарктик Опера, он грустил под дебютный CD Николая Баскова “Посвящение”. Особенно ему понравилась ария про Слуг Времени (прим. Автора – названия песни у нас нет).

Зазвонил телефон: место горело под Захаровой Екатериной в буквальном смысле, ведь она чуть не устроила малюсенький пожар. До сих пор все желающие могут увидеть кресло отв. редактора с оплавленной спинкой в столице Страны Свободного творчества. Над Санта-КРАБорой погасло дневное светило, солнце устало. Лучшего случая перехватить инициативу у Красных и не придумаешь. Волшебник не забыл, как народ веселился и танцевал на улицах во время Шафрановой революции. Революция – это гол в ворота монархов, а сегодня настал момент сполна отыграться.

Алексей Первый попросил передать самой красивой девушке Недельки розу, но лучшую девушку коллектив должен выбрать сам. Девчонки мгновенно перессорились.

Вот и весь сказ. Была Неделька и распалась, ослепительно сверкнув на творческом небосклоне всеми цветами радуги. Поговаривают, что пять из семи образовали фан-клуб “Без тормозов”, а отклонившиеся две пустились в сольное творчество.

Фрагмент 43 (223), декабрь 2000

Ныне позиции авторов-юношей в рейтинг-листе значительно укрепились. Вместе с эпохой Романтизма закончилась и эпоха творческого Матриархата. Пожелания поэта Алексея Федороффа оказались учтенными. На должность Арбитра избрали Игоря Маслобоева, играющего за “КРАБа” в минифутбол и настольный хоккей. И именно убедительная позиция Игоря привела к тому, что на приз Циклон судьбы номинированы только юноши (сей приз хранится в Арбитражной Синей башне), правда, стоит отметить, что на приз Антициклон дар номинированы только девушки.

Вася временно пакует чемоданы. Он отправился в сказочную страну Мангазею, некогда открытую поморами на землях народов Севера. В 1600-ом году здесь основал Город Златокипящая Мангазея князь Мирон Шаховский, а год спустя туда прибыли князья Василий Масальский – Рубец и Лука Пушкин, чтобы всякий скупающий пушнину в Мангазее платил десятину пошлины в пользу Руси. На территории Мангазеи Вася пережидает неблагоприятные времена в Цирке, еще его видели гуляющим по Республике Нганасанов. Красная команда еще себя покажет, Вася обязательно вернется, ведь наступление творческой весны отменить невозможно. Нужно только подождать.

Фрагмент 1 (224), январь 2001

Весь цивилизованный мир только и делает, что говорит о революционной Франции. Тем временем Директория организует важнейшее мероприятие в области внешней политики – Египетский поход. Еще летом 1797-го министр Талейран выступает с пламенным докладом “О выгодах приобретения новых колоний в нынешних условиях”, в котором запросто предлагает завоевание Египта. А чо. Египет хоть страна со славным прошлым, но разве его спрашивают, а еще он входит в состав Османской империи, но и это не проблема.

В мае 1798 года французский флот, взяв на борт 40 тысяч солдат, готовится к отплытию из Тулона. А сколько здесь знаменитостей, ведь богатства страны пирамид необходимо тщательно сосчитать: и натуралист Жофруа Сен-Иллер, и химик Конте, и минеролог Доломье, и даже литераторы Арно и Парсеваль Гранмезон. Наполеон Бонапарт, дорогой товарищ, лично объезжает корабли накануне отплытия под ликование солдат и моряков: “он апеллирует к выгоде и чести. Все горят желанием уехать, умоляют о попутном ветре. Недоверие и беспокойство исчезли. Все спешат на корабли”.

Среди отбывающих почти незаметен статный кавалер – Франсуа Маррони, он намеревается разыскать в Египте свою любовь Феклуазу, более известную читателям КРАБа как Фекла, отправившуюся на Нил 13 лет назад.

Фрагмент 2 (225), январь 2001

Время. Оно безвозвратно и безжалостно утекает. Словно вода из разбитого кувшина мгновения сочатся час за часом, день за днем, год за годом. Исчезают люди, на смену им появляются другие, могилы прорастают сорняками, проваливаются и миллионы имен тех, кто жил до нас, забываются. Шаги, тихие и плавные, громкие и резкие, они всегда разные. Учитесь слушать чужие шаги.

В огромной пустой мечети сидит пожилой человек, согнувшись над толстой книгой. Он аккуратно окунает острую палочку в чернила и заносит руку над чистыми листами. Кисть на мгновение зависает, слегка вздрагивая, с палочки падают несколько мелких капель. Человек смотрит на пламя факела и начинает писать:

“Год тысяча двухсотый (1786). Мухаррам начался в пятницу. В этот день в Имбабу прибыл новый паша по имени Мухаммед – паша Йакин, не владеющий арабским языком. Он провел ночь в Имбабе, а утром к нему приехали эмиры для обычного приветствия. Вместе с ними он переправился в Каср ал-Айни. Там паша прожил до понедельника, когда после совершенного им круга почета он поднялся через ас-Салибу в крепость. В его прибытии люди усматривали благо”.

Человек прекратил писать и задумался.

- Сеид Джабарти, уже утро, - раздался мягкий шепот из темноты, - пора открыть ворота мечети.

- Ты прав, Хазри, помоги мне подняться. Я пойду во двор, посмотри и убери рукопись. И чернила не забудь.

Фрагмент 3 (226), январь 2001

В те памятные зимние дни 1200 (1786) года Египет переживал сложные времена. Тогда мне, Рахману ал-Джабарти, исполнилось лишь 32 года. Процессия паломников с Нила во главе с Мустафой-беем отказалась посетить Медину, это событие вызвало справедливый гнев шерифа Мекси-Сурура. Сурур рассчитывал, и не без оснований, на получение щедрых даров от гостей из Египта. Он даже пообещал пожаловаться самому Турецкому султану и отомстить каирским эмирам. Но главным событием тех дней считаю приезд в Египет доверенного человека от царя Картли и Кахети Ираклия II Багратиона. Грузинский офицер Манучар Качкачишвили приехал к нам навестить больного дядю, в чем лично я очень сомневаюсь. Это были какие-то секретные переговоры. Грузин появился в Александрии, когда местные власти ждали со дня на день появления мамлюков Мурад-бея. Мамлюки обещали помочь Нижнему Египту побороть преступность. Город пустовал, жители бежали в недоступнейшие уголки страны. Крестьяне знали, что разбойников как обычно не поймают, а мамлюки сами ограбят всех, кто попадется под руку. Беднота угадала.

Русский консул барон Тонус сухо принял посланца Ираклия II, опасаясь осложнений между Россией и Османской Империей, и, сославшись на ситуацию в Александрии, быстренько отправил его верхом в Каир. На следующий день в Александрию вступил Салих Ага от Мурад-бея с требованием к жителям выплатить контрибуцию в сто тысяч реалов. Мне до сих пор смешно, как жители Нижнего Египта догадались написать письмо в Диван, с просьбой найти управу на банды Раслана и Наджжара. Эти известные романтики чужих кошельков не давали спокойно спать купцам и паломникам Александрии.

Естественно Мурад-бей со своими мамлюками, прежде всего с красавчиком Мухаммедом ал-Алфи, отправился вниз по Нилу пополнить собственные богатства. По пути мурадиды, пацаны Мурада, рушили деревни, грабили жителей, собирали выдуманные в пользу поимки грабителей налоги, брали богатых заложников, обвиняя их в содействии Раслану и Наджжару и, обобрав их до нитки, отпускали.

Как видите, дорогой Хазри, поиски разбойников Мурад-бей поставил на широкую ногу. Однако мечтой Мурада было – ограбить толстосумов Александрии, вот он и послал туда неустрашимого в боях Салих Агу. От полного разорения древний город спас русский консул Тонус, пусть Аллах будет благословенен к его дням. Барон встретил Салих Агу на пороге своего дома. Последний появился в сопровождении многочисленных вооруженных всадников, запрудивших все узкие улочки вокруг.

Фрагмент 4 (227), январь 2001

Тонус пригласил военачальника к себе. О чем они беседовали, мы не знаем. Но мои друзья из Александрии писали мне, что Салих Ага, столь изощренный на поле брани, был полностью задавлен красноречием Тонуса. Барон осведомился о здоровье паши, передал приветствие членам Дивана и лично Мурад-бею, а в заключении сказал:

“Я с удовольствием выплачу требуемую сумму уважаемому Мурад-бею, который без всяких сомнений употребит ее на общее благо. Но сделаю я это лишь после предъявления документа от паши Йакина, будучи уверенным, в высшим соизволении на то султана нашего Ахмада-хана ал-Османи”.

От таких имен у Салиха завяли уши. Не надо кончать наших университетов, чтобы догадаться о плачевном итоге дипломатии Аги в Александрии. Он вернулся к разгневанному Мурад-бею в Розетту, не прибавив к состоянию патрона ни одного пара (мелкой египетской монеты).

Раздосадованный Мурад… нет, не покончил жизнь самоубийством, а камня на камне не оставил от деревни Кафр Дасук. Мурад-бей посетил и другие селения, всюду заверяя о наступившем в мире спокойствии и избавлении от разбойников. Наконец, столь известный эмир повернул свои стопы обратно к Каиру, ибо и ему, как настоящему грузину, не терпелось узнать новости с Родины, привезенные Манучаром Качкачишвили. Люди вздохнули с облегчением, беженцы возвращались в насиженные места и восстанавливали хижины.

Однако причина, названная мной и якобы послужившая толчком к возвращению мамлюками домой, неточна.

Я считаю свои долгом, мой Хазри, высказать мои предположения. Мурад всегда боялся чрезмерного усиления своего соправителя Ибрахим-бея. Ведь Турецкий султан правил Египтом лишь формально и то через своего полпреда – пашу. Реальная власть находилась в руках Дивана, куда входили 24 бея от провинций Египта и военачальники 6 корпусов янычар. Считалось, что паша назначает беев в Диван, но на самом деле он только санкционировал решения главы Дивана – Ибрахим-бея.

Долгое отсутствие в Каире и очень редкие вести от Ибрахима могли заставить Мурада насторожиться. Торопили Мурада и успехи Хусайна-бея аш-Шифта, прозванного за жадность Евреем. Его Мурад оставил в столице замещать себя на время военного похода по Нижнему Египту. Злодеяния Мурад-бея кажутся детской игрой в сравнении с учиненным в Каире санджаком (заместителем) Шифтом. Впрочем, о нем я расскажу позже и весьма подробно. Мурад-бей помышлял конфисковать награбленное у Шифта и потому, безусловно, спешил, ведь многие эмиры очень умело утаивали сокровища от своих патронов.

Что же касается грузина Манучара, то он не долго горевал о смерти больного дяди, к которому так спешил, а сразу, без излишних церемоний с пашой, приступил к переговорам с каирскими эмирами. Вот и получается, уважаемые, что беи Ибрахим-старший и Мурад, вновь водят за нос правителя нашего Мухаммеда – пашу Йакина и всю Великую Порту во главе с любимым отцом всех честных мусульман, султаном Ахмадом-ханом ал-Османи.

Если вам, любезный Хазри, нравится меня слушать, приходите в любой день к нам в мечеть ал-Азхар. Я буду рад поделиться с вами воспоминаниями своей жизни, ибо не только священным Кораном сильна наша вера, но и душой человеческой. Да простит Аллах грехи нам и нашим родителям, и всем мусульманам!