Фрагмент 33 (173), октябрь 1999

     Эндрю Баррет и Буратино расположились перекусить в летнем кафе и заказали две дешевые яичницы.

     - Подведем предварительные итоги, - заговорил Баррет, орудуя вилкой. – Лидийский статер похищен фанатом Акапулько, но у него отец – политик, и нам его не достать, да и монеты у него нет.

     - Нет, - вздохнул Деревянный.

     - Скорее всего, статер передан девушке по имени Марго, но и у нее отец – политик. Что же делать? Как разорвать этот форс-мажорный клубок неблагоприятных обстоятельств и, самое главное, вернуть нумизматическую редкость законному владельцу?

     - Да, это главное, - подтвердил собеседник. – Передай мне соль, пожалуйста.

     - Наши антигерои уверены в собственной неуязвимости, а значит и в безнаказанности. Но как говорят итальянцы: когда ты думаешь, что всех отымел, в этот момент имеют тебя. Итак, начнем. Как известно, политики бывают двух типов: одних выбирают снизу, других назначают сверху.

     - Именно так, - согласился Буратино, тихонько икнув после компота.

     - Папу Акапулько избрали, и скоро перевыборы. Он взял кредит доверия у избирателей, получил патент политика, надавал предвыборных обещаний и ничего не выполнил.

     - Как несостоявшийся астронавт могу сравнить подобного политика с кометой, - предположил Деревянный. – Понту много, хвост большой, а весу никакого.

     - Почти так. Он – видимое ничто, но он опасен. Как говорится, зависание во власти развращает, абсолютно долгое зависание – развращает абсолютно. Древние считали комету вестницей несчастий, и есть предположение, что, пытаясь задержаться на верху, папа Акапулько, направляя собственного сына, надоумил юношу похитить монету и запихнуть ее в спортивную сумку любимой девушки, обещая взамен сказочный круиз на двоих. Сейчас он ждет содействия от VIP-персоны из ЮАР. Цель – передвинуть сроки выборов или приглашение занять выгодную должность в исполнительной власти.

     - Как жаль, что в грязном уголовном деле замешана любовь, - вздохнул Буратино. – Хочешь посмотреть фотографию моей девушки?

     - Той, которая продает полусапожки “Прощай, молодость”?

     - Той самой, - Деревянный протянул сыщику цветное фото, пахнущее тонкими духами. – Моя девушка Фекла.

     Баррет взял снимок в руки и замер на мгновение. Его худые руки задрожали, а на лбу выступили капельки пота.

     - Симпатичная. Очень похожа на мою первую любовь, с которой я встречался лет пятьдесят назад, и звали ее тоже Феклой. Если бы не полвека, разделяющие дни моих любовных воспоминаний и наш разговор, то я бы сказал, что это одна и та же девушка.

Фрагмент 34 (174), октябрь 1999

     Баррет вопросительно посмотрел на Буратино, как будто студент отбил у него подругу сердца, но напарник только пожал плечами в ответ.

     - Я учился тогда в одном заведении и стоял на лестнице, - погрузился в воспоминания Эндрю. – Мимо меня проскользнула девушка в коротком летнем платье. Я успел обратить внимание на ее фигуру и сразу подумал, что нам следует познакомиться…

     Друзья не заметили, как к ним приблизилась шумная толпа под разноцветными шариками, и они утонули в людском водовороте.

     - Ах, я совсем забыл, что сегодня здесь проводят предвыборную акцию Дуросы, - хлопнул себя по лбу Буратино. – На носу выборы, и один из кандидатов – папа Акапулько, против него они и собрались сегодня.

     - А кто такие Дуросы? – удивился Баррет.

     - Вы не знаете? – неожиданно влезла в беседу полная женщина в огромных солнечных очках. – Любительское объединение “Дураки России” (ЛОДР), поэтому нас еще называют “лодырями”. Присоединяйтесь!

     Крупная дама пихнула в руки Эндрю желтую листовку с портретом какого-то даунированного субъекта и пачку вафель. Неожиданно справа от сыщика возник подвыпивший мужичок и, выхватив листовку, заявил, дыхнув перегаром:

     - Не за них, за нас голосуй. Ваши проблемы – наша забота.

     - Реши сперва свои проблемы, а уж потом обо мне думай, - заявил Баррет, дернув листовку и отпихнув “синегала” в толпу.

     - Это провокатор от “Синего дела”, - была реплика.

     Толстушка наигранно улыбнулась нашим друзьям и продолжила агитацию. Тут же по воздуху подлетел рекламный кубик и, замигав, стал декламировать рекламу вафель в красной упаковке:

     - Народные летающие вафли “Золотой Василий”! Рекомендованы чиновниками любого ранга!

     Озвучив данный текст дважды, летающий рекламофон улетел.

     - Мы за все простое и нехитрое, - продолжила женщина в солнечных очках. – Мы за укрепление избирательного права, власть должна меняться чаще. Законы требуют упрощения, а их составление должно учитывать чувство юмора.